я комок отчаяния и смерти тех, кто никогда и не был здесь живым.

Амалия Селвин кривит уголок губ в страшной улыбке. я отворачиваюсь и морщусь от раздражения.
-я играю в тебя, очередную глупую страдалицу, у которой не хватает смелости даже признаться себе самой в том,что тебе нахрен не сдалась правда, - говорю я ей, чувствуя спиной этот взгляд, - ты просто хочешь и дальше держать в своих руках оружие, которое может уничтожить оставшуюся сестру. упиваться моментом власти. уж в этом-то ты всегда будешь первой - в умении лгать. и не строй из себя овечку. я знаю, что ты редкостная тварь. что ты не пожалеешь никого, чтобы хоть что-то значить в своих же глазах. что ты, на самом деле, никого кроме себя никогда и не любила.
Амалия Селвин робко трогает меня за плечо и склоняет голову набок. щенячьи глаза. пустые. глупые. она открывает рот, но из горла вырывается едва слышный сип, и она умолкает. сливается с темнотой и тишиной.
я только вздыхаю.
-что же выдет-то из тебя, бездарная девочка, - спрашиваю я себя и очень хочу, чтобы ответ пришел сам собой. но он не приходит.
на ее лице — растерянное и чуть грустное выражение. в ней нет зла. и добра нет. девочка-ничего.
я закатываю глаза и протягиваю ей руку.
-приходи ко мне, будь мной, веди меня.

кто из нас двоих тварь станет ясно совсем уже скоро.
________________________
я хочу закричать,но слова застревают в горле и ворочаются непрожеванным криком. люди вокруг слишком сильны, чтобы не убивать. Амалия Селвин сжимает в кулаке кусочек отмеченного крестиком пергамента и не верит своим глазам. Амалия Селвин пьет из пузырька и надеется если не на долго и счастливо,то хоть на быстро и не больно. Амалия Селвин открывает глаза и боится чужого мира. и любит его — такой изломанный и больной.
она пытается не смотреть по сторонам и не говорить. не принимать, не клясться и не обещать. но обещает напропалую.
помнить, любить, молчать.
этому миру нечего ей предложить. этому миру она нужна. и ранее,чем алчность, в осколках искаженных душ впервые рождается жалость.
Амалия Селвин держит в руках обломки своих сказок и снов, крошево надежд и стремлений. она протягивает их привратнице и прячет глаза. она видит тех, кто не может уйти и хочет спасти их. и в глазах привратницы волной вздымается тревога.
уходи-уходи-уходи, не бери ничего, уходи и не возвращайся больше.
Амалия Селвин кричит, и крик эхом отражается от стен. такой слабый и больше похожий на всхлип.
никто на самом деле не виноват.никого из них не спасти от себя самих. молчи. она идет по коридору, опираясь о стену и сжимая в руках игрушки, перепачканные в чужой крови.
прямоугольник света впереди кажется размытым пятном акварели.

я обнимаю ее за плечи и уже слабо понимаю,кто из нас персонаж.