а когда дело даже не в книге, это уже явная клиника.
мир отсчитывает следующий год, а я все еще не могу выбрать реальных людей вместо бесплотных призраков. в каком-то смысле, кроме прямого, это даже смешно.
Лори смеется. так торжествующе, что у меня ноют зубы. я зажимаю уши руками, но смех ее не стихает ни на секунду.
-не сейчас, ну эру ради! - раздраженно бросаю я кажется слишком громко. на меня оборачиваются пассажиры маршрутки. я пристыжено втягиваю голову в плечи и утыкаюсь в телефон, наугад тыкая в кнопки.
-у нас уговор,вообще-то, - философски замечает Лоркана и пожимает плечами, - уже январь. игра через месяц. потом как в прошлый раз будешь изводить себя вечными придирками.
я понимаю, что я беспросветный кретин, раз уж даже персонаж начинает читать мне морали.
.
когда я еду обратно, у меня уже нет никаких сил бороться. я облажалась по многим фронтам, а теперь еще и это. я правда не уверена, что это когда-нибудь закончится. эта вечная колея моего уродства. эта вечная вереница выдуманных людей, чтобы, не дай эру, ни на секунду не оставаться одной.
Лоркана сидит рядом,вглядываясь в проплывающий за стеклом город. в темных глазах плавают блики огней. она ничего не требует, ничего не говорит, просто сидит рядом, отбивая у людей всякое желание занять последнее свободное место рядом. я с трудом заставляю себя вспомнить, что вижу ее только я.
осунувшееся лицо и голодные глаза. что-то изуродованное и больное. если вспомнить концепцию мира, она вообще наполовину мертва, а следовательно мертва целиком. смерть невозможно держать в узде. хотя, может, проблема в моем знании матчасти. или склонности к поетичным гиперболам.
но даже она куда более живая, чем я сама.
- в феврале будет игра, и ты получишь наконец свои сутки жизни, - вяло бросаю я в пустоту. Лори переводит взгляд на меня, и он словно толкает меня в грудь. я так люблю ее — наивную и жестокую, жалкую и страшную, отчаявшуюся и счастливую. и потому совершенно забываю, что для нее все эти мои сентенции вымысла - невеселая такая реальность.
-тебе нужен этот февраль больше, чем мне, - грустно улыбается Лори, - ты хочешь силы и права жить. права быть злом, или как ты там это называешь. не нужно перекладывать на меня свои порывы. я ведь...привыкла, на самом деле. я это я. а вот ты готова быть кем угодно, лишь бы не собой.
и каждый мой глюк повторяет мне то же самое.
- тебе проще, - возражаю я, - ты можешь списать все на свой недуг и не маяться нравственностью. отличный повод для оправдания.
Лори смотрит на меня как на идиотку, коей я и являюсь, и задумчиво трет переносицу. на бледной коже тут же расцветает красная полоса.
-ты действительно думаешь, что я могу позволить себе нечто подобное? - произносит она таким тоном, что мне становится откровенно стыдно. секунду спустя она добавляет:
-ты действительно думаешь, что я не считаю это слабостью?
и мне снова нечего ответить. разве что что-то о тоннах подавленной агрессии и тысячах причин, почему мне лучше заткнуться и зарыться в книги про идентичность.
- не забрасывай это все, - советует Лори, отворачиваясь к окну, - время идет очень быстро. тебе в конце концов в это играть..и жить потом. с осознанием того, что ты не успелала, не сделала, не сказала. но уже без второго шанса.
- ладно уже, заткнись, - устало обрываю ее я, и остаток дороги мы едем молча.
я все еще помню, что я беспросветный кретин.