где-то там, в глубине мой нездоровой башки любовь давно и прочно уравнялась со спасательством. это не значит, что я становлюсь плетью для человека, к которому че-то-там испытываю /я не о гендерной любви причем/, и постоянно гоню его к светлому будущему, или езжу этим будущим ему по ушам. нет. я могу вообще молчать и не отсвечивать.
но я все равно держу в голове это адовое «как он там, не травманулся ли обо что, и если травманулся, то насколько сильно, стоит ли вмешиваться, или это будет нарушение границ и лучше дать ему возможность самому переживать, ну хоть обозначу что если вдруг — мой синдром спасателя к его услугам».
по итогу из меня хуевый спасатель. ибо свобода выбора и все дела.
и человек хуевый. то недостаточно, то избыточно.
а чуйства остаются при этом благородными, трепетными и все эти архетипы пажа кубков.
и нет, самого человека я тоже вижу. он не объект. это скорее про роль в большинстве взвимодействий.
есть версия, что надо расшатывать фундамент этих убеждений, но черт его знает, не посыпется ли тогда и все остальное.
и потом, кто может дать мне гарантию, что это правильный шаг.