-напиши мне счастливую судьбу, - говорит Ведьма. ветер швыряет мне в лицо тонкие золотые нити ее волос. я путаюсь в этой паутине, пахнущей вишневым ветром чужих земель, где меня никогда не было. стук колес за спиной бьется в унисон с сердцем.
-напиши мне жизнь, которую я заслужила, - голос у нее такой, что время замирает, когда она говорит, - я знаю, твоя сказка будет правильной, что бы в ней не было. но если можно — пусть она будет счастливой.
мне хочется взвыть — то ли от звонкости этого страшного мира, то ли от отчаяния. пророчества одинаковы на вкус, кто бы их не произносил.
«не боишься?» хочется спросить мне, но эта фраза сворачивается на языке тлеющей бумагой, рассыпаясь пеплом и горечью. ей ли бояться меня. ей ли бояться того мира, обещанного ей по праву.
память, которой не было никогда. золотые косы и алые ягоды остролиста. грубая костяная дудка и израненые пальцы. и песня, становящаяся былью раньше, чем остынут последние звуки.
-обещаю, - опускаю глаза я, разрывая вязь образов. Ведьма гладит меня по плечу тонкой холодной рукой, утешая. жалость ее не острее пера вороньего. легче, чем сердце на золотых весах.
если не ей, то кому мне сплести лучшую-то из судеб. если не ей — то кому принести мне душу свою, и туман, и нездешнюю память, что здесь как яд.
-все будет как должно, — хриплю я, ломая и сказку и тонкую тишину, и звенящий хрустально мир, - но я верю, что твоя история будет счастливой.
мне так хочется разорвать эту нить, этот чертов дар. не брать ответственность на себя, не платить. не знать. быть нормальной, в конце концов. только так не бывает и с этим ведь нужно жить.
Ведьма улыбается, и говорит, конечно же, о своем. у Ведьмы весь мир на ладони, душа нараспашку и сталь в глазах.а еще она потрясающе умеет здесь жить, а не выживать.
иного и просить не смею.