где-то проебана часть завершения сюжетных веток, но если я их за пять месяцев не дописал,то вряд ли и внятно допишу. пусть хоть так висит, а то совсем боль.
_________________________________________________________________
вместо эпиграфа:
«— Да, я знаю секрет. Обучи меня ремеслу. У меня ни отца нет, ни матери, никого, горевать по мне некому, в общем, хоть волком вой, я вложу это в камень, и ты им украсишь лук. Так и вижу: любая стрела попадает в цель. Я учусь очень быстро: позволь огранить кристалл, повезёт, так пластины, проросшие на лице моём будут стократно прочней, чем иная сталь; ну а нет, ну и ладно, готов быть стеклом цветным.
Отвечай, отвечай, ты берешься за это, нет?
Вот вживишь в амулет или сделаешь бусин нить, может так хоть кто будет любить меня наконец.» (с)

пролог.
Кэтрин не знала, почему ушел отец. знала только, что слухи о войне не просто слухи. Кэтрин не знала, почему мать сплавила ее к надменной и заносчивой тетке. знала только, что так было нужно. Кэтрин не знала, что тварь, попытавшаяся утопить ее в озере в пещере, на самом деле не желает ей смерти. знала только, что ей нужно как-то выжить. кровь на камнях, на руках Кэтрин, на белой коже чудовища была темной, как вода в тех снах, что станут преследовать ее многие годы после.
однако, как бы там ни было, Кэтрин со всем цинизмом десятилетнего ребенка вообще не верила в волшебство.

а потом получила письмо из Хогвартса

1.
после распределения, зачисленная на Рейвенкло Кэтрин, вернулась в факультетскую спальню и встретила там девочку.
ту самую девочку, что тянула ее на дно в подземном гроте. Кэтрин казалось, кошмары закончились еще тогда. но девочка посмотрела на нее ледяным равнодушным взглядом, и Кэтрин наконец сдалась.
-я Кэт, - хрипло бросила она, протягивая ей руку.
девочка смотрела на нее так, словно Кэтрин подсунула ей дохлую кошку вместо ладони, но руку все таки пожала.
-Мария.
Кэтрин подумала, что плевала она на заносчивых снобов в буквальном смысле.
Кэтрин подумала, что никогда не позволит причинить этой девчонке вред.
Кэтрин подумала, что ее жизнь не такая уж и большая цена за настоящее волшебство.

ловушка захлопнулась.

2.
Кэтрин не очень хочет лезть во все это. морские чудовища, семейные проклятья. ей по большей части-то все равно.
если не вспоминать ледяные руки на плечах и разрывающую легкие ледяную воду.
Кэтрин вообще не заморачивается на тему того, кто такая на самом деле Мария Финфолк. неизвестная хтоническая тварь в человеческом теле? подменыш фейри (хотя Кэт не уверена, существуют ли такие фейри в этом мире)? дитя сумасшедших волшебников, поклоняющихся какому-то духу?
Кэт все равно. потому что когда Мария расплетает косы, она готова душу продать за возможность смотреть, как гребень скользит по темным, словно водоросли, прядям. потому что в груди у нее все еще набатом звучит эта страшная, нечеловеческая песня, которая пьянит похлеще огневиски. потому что отныне и навсегда Кэтрин принадлежит ей.
зубоскалы называют ее ручной зверюшкой, и Кэт смеется. они даже не знают, насколько правы. они даже не знают, насколько она в этом счастлива.
попроси Мария ее вырвать собственное сердце, Кэтрин бы рассмеялась, бросила что-то грубое, а потом принесла бы ей этот кровящий кусок мяса. это такая мелочь. кажется, прикажи Мария убить, и она убьет.

но Мария просит лишь о любви. Кэтрин кажется, этого слишком мало.

3.
война не приходит внезапно. этому всегда способствуют какие-то процессы, конфликты, события.
Кэтрин давно в курсе, что ума ей явно не хватает на все эти идеи, стремления и красивые слова. зато знает, что она может сделать,чтобы не чувствовать, как буря эмоций рвет ее на части. не чувствовать себя бесполезной пока ее собратья-магглы гибнут от заклятий и жажды разрушения обезумевших выходцев из магического мира.
она уезжает на каникулы, твердо зная, что с них не вернется. она очень не хочет говорить об этом Марии, но Мария обо всем знает.

и конечно же едет с ней.

4.
окопная весна совсем не то же самое, что весна в уютном замке. Кэтрин увязает в грязи по колено и хлебает львиный зев из фляжки. как бы ни были сильны заклятия, они все еще дети. спасибо хоть руку она чувствует. Мария кажется неуместной в этом аду, в этой окопной грязи и царстве вечного страха.
Кэтрин думает, что если в этом мире не будет ее, этот мир ничего не стоит. а еще о том, что за все это время сторонников Гриндевальда они встречали лишь единожды — таких же детей. зато магглов сраженных ее заклятиями великое множество.
Кэтрин думает, что никогда не вернется в Хогвартс, но война заканчивается.

и учебный год тоже.

5.
притворяться, что все в порядке здорово. быть в порядке здорово. Кэтрин ходит на занятия, материться без повода и честно списывает у Марии эссе по Защите от темных искусств.
Мария честно сжигает ее эссе по маггловедению все с тем же безразличным выражением лица.
-я не хочу, чтобы ты горела так же, - отчеканивает она холодно.
Кэтрин пожимает плечами, ухмыляется лягушачьим ртом и забывает о маггловеледении напрочь.
Кэтрин может подробно рассказать, как беспомощно и удивленно встречают грудью автоматную очередь магглы, оглушенные Конфундо. Кэтрин может в красках расписать, какого цвета кровь, бьющая из ран, после Рецидо. Кэтрин может весело оттарабанить «7 способов, как применять при допросах простейшие заклинания».
какая разница, какую роль они (Кэтрин повторяет разбитыми губами «мы», чтобы не забывать) играют в магическом сообществе, если роль эта утонула в их же крови?
но в целом, вернуться в школу здорово. Мария говорит, что ей не стоит беспокоиться, и Кэтрин наконец вздыхает с облегчением.

пока Мария не получает это проклятое письмо.

6.
Кэтрин прекрасно знает — Мария знает этот мир намного лучше нее. Кэтрин знает — если она так сказала, значит так и есть. но когда сны вновь утягивают ее на дно, заставляя захлебываться соленой морской водой, привычная картина мира дает трещину.
Кэтрин верит Марии больше чем самой себе, но сидя ночью в школьном коридоре, она впервые за последний год действительно боится.

и впервые сомневается.

7.
не сказать, что Кэтрин любила брата. она его почти не знала — он был старше, и почти не бывал дома в те редкие дни когда ее семья гостила у Патрисии. но дело ведь не в нем, а в принципе.
Кэтрин знала, с самого начала знала, что Рольф Джонсон, невозмутимый Рольф Джонсон который смотрел на нее обреченными глазами с фотографии, закончит героической смертью. Кэтрин только надеялась, что ей не придется нести эту весть тетке. Кэтрин только надеялась, что ей не придется смотреть на убийцу брата широко открытыми глазами, задыхаясь от злости, и не иметь возможности ничего сделать так, чтобы это не подвергло Марию опасности.
Кэтрин только надеялась, что Мария не скажет ей, что все было честно. и что где-то внутри согласится с ней.

Кэт не знает, как вытащить из себя эту ненависть, рожденную еще там, в черной грязи под пулями.
Кэтрин на самом деле ужасно не хватает войны.

8.
Кэтрин не знает, существует ли все это на самом деле.
но под ногами расцветает черный камень, и морские травы. и сама Кэтрин, щерясь в хищной улыбке, тянет к ней руки из темноты, укутанная в тину и водоросли.
-я это ты, ты это я, - повторяет чудовище, оскаливая острые мелкие зубы.
Кэтрин идет от обратного всегда, но особенно сейчас, когда ей очень-очень страшно.
-приведи мне Марию Финфолк, как и было суждено, и я дам тебе все, чего ты пожелаешь. славу, признание, твою утраченную семью. чего ты например хочешь?
«войны» - про себя добавляет Кэтрин, но внутри мечется лишь лихорадочное «что делать». жертвы оплачиваются жертвами.

-я могу вернуть твоих родных.
-мертвое должно оставаться мертвым.

-мы должны отдать ее змею, как и было суждено. она наша. иначе погибнет кто-то другой. кто угодно. по твоей вине.
надежда вспыхивает так ярко, что на миг ослепляет. Кэтрин улыбается как безумная, ощущая как с души спадает огромный камень.
-значит можно привести кого угодно?! значит можно отдать не ее?!

ее собственные глаза, отливающие зеленью смотрят на Кэт почти с жалостью.
-почему она так для тебя важна? она пыталась тебя утопить. убить тебя.
-ты не поймешь, - Кэтрин растеряна. как древние хтонические чудовища могут не понимать таких простых вещей, - она чудо. настоящее. мое.
тварь с ее лицом смеется. вода сочится сквозь камень, тягучая и темная, как кровь.
-а что если все не так? что если она просто девочка с дурным характером и все это время, все эти годы, чудовищем была ты?
-это неважно.

Кэтрин боится, что тварь права, но внутри не шевелится ничего.
-такая чистая, светлая девочка...
-чистые светлые девочки не убивают магглов в окопах, - выплевывает Кэтрин пополам с болью, и понимает, что спорить они могут вечно.

наверное, тварь в ее голове тоже это понимает.

-времени тебе до полуночи. приведи ее, или невиновный умрет. из-за тебя. им может оказаться кто угодно. твой враг. друг. любимый преподаватель. маг или маггл.

и за миг до того, как все съедает темнота, Кэтрин думает лишь о том, что этот кто-то не Мария.
остальное действительно неважно.

9.
время идет спиралью и кошмар будто бы повторяется вечно.
-добро пожаловать в 1926й год! - доносится до нее голос Геллерта Гриндевальда, пока она как и прежде загораживает собой Марию. от взгляда, от пули, от заклятия.
мир рушится.
его обломки грозят раздавить всех тех, кто стоит в Большом Зале. их надежды. их с трудом слепленный из кровавых ошметков мирок без войны.

Кэтрин вспоминает выстрел, разнесшийся по этим стенам совсем недавно. и рухнувшее на пол тело человека, чья вина не оправдывает такой судьбы.
Кэтрин видит на лицах стоящих рядом учеников ужас, тень предстоящей бойни, перемоловшей судьбы многих семей. и прежде чем толпа учеников бросается к выходу, она успевает отчетливо подумать о том, что никакие обряды не обманут тварей, что старше мира.

одна жертва.
одно исполненное желание.

впереди война.