больше всего на свете я мечтала придумать мир в котором можно остаться. какой-нибудь другой, не обязательно счастливый где были бы подвиги, страдания и победы. нет, можно и страх, ужас и смерть в конце. только другой, не этот.
наверное, это похоже на рабское скуление «ну дай же мне шанс» перед божьим троном. на победу эскапизма, когда побег от реальности не становится источником нескончаемого ресурса для реальных свершений, а превращается в самоцель. на нежелание бороться с болезнью, когда ты все про нее знаешь, и потакание ей.
я рассказываю истории, я живу ими, я чувствую почти физически каждую сломанную кость героя, каждую его боль, его эйфорию, его тягостное уныние.
грань между реальностью и фантазией стирается. тело становится словно бы невесомым, истончается, напитывает плотью их, тех, других героев и не героев, созданных воспаленным разумом. они становятся реальней меня, и если абстрагироваться от детской обиды «эй я хочу и в реальность тоже, я что, рыжая, я ничуть не хуже!..», мне не страшно и совсем не жалко, что в реальности я угасаю.
Волшебная страна, мир идей, или черт его там знает, как это называть, меня перехитрила.
так они становятся плоть от плоти, кровь от крови моей.
грань между сказкой и жизнью стирается.
когда-нибудь исчезнет совсем.