никогда не боялась чудовищ под кроватью или призраков в шкафах. потому что чудовищам не было необходимости прятаться. мой дом был их домом. мое сердце было их данью по праву. темнота, наползавшая вечерами на холодный дом была густая и вязкая, как смола.

Ведьма рисует чешую на коже — змеино-зеленые тени для век превращаются в прореху на запястье, из под которой выглядывает острая чешуя болотной твари. я вспоминаю четырнадцать сказок, одну игру и восемь метафорических ассоциаций.
Див смеется внутри моей головы торжествующе и немного злорадно.
-хотела оставить меня во тьме, - говорит она, - а я все равно здесь. не в ноябре тебе меня побеждать, когда грань истончается особенно сильно.
я почти не замечаю ее голоса, когда еду обратно, когда смеюсь над зашкварными историями от кгбшников, когда снова и снова перечитываю самайнскую эпитафию.

я похоронила вас всех
я похоронила вас всех
Ирка Горнова, Найтанарэ Фумеллотэ, Дивная Мириэль, Лоркана Д`Эат, Элинор Гринсфилд.
все закончилось. все закончилось. все закончилось.

Див смеется. очень-очень тихо, но ее смех застывает где-то в груди осколочным ранением.
стены дома на болоте больше не защищают от нее. потому что она все это время здесь. внутри моей головы.

-приходи ко мне, - шепчет она, пока я пью чай и иронизирую над своей аллергией на котов, зарываясь пальцами в пушистый бок, - приходи ко входу в подземный мир. смотри в темноту и слушай. смотри в темноту и слушай. забудь все что видела, забудь все что узнала. приходи ко мне, и услышишь ответы. приходиприходиприходи...
ночью мне не снится ничего, кроме темноты. под утро сны вяло отражают реальность, больше смахивая на очередной фильм быкова, из которого вытащили все ультранасилие и оставили только бесцельное блуждание по грязным подъездам.
я позволяю себе считать это победой.

Див смеется.
и продолжает звать меня в темноту.

@темы: @не-люди-в-моей-голове., @мой эгладор.