кажется, что перед вами мне не отмыться. взрослый мир этого не предполагает. я всегда была слишком для мелких детишек ломаная и больная, слишком наивная — для тех, что уже постарше, и если на чем я доселе и выезжала, так это на том, что сдирала с себя методично кожу, и выходила к ним, готовая обнимать и резать.
и если на чем я доселе и выезжала, так это на вере, что просто не доживу до завтра. что что-то случится, и жизнью своей никчемной я смогу выкупить пару часов покоя, судьбоносную встречу, чужую любовь слепую.
но теперь даже этого, веришь ли, не осталось.
а осталось — вынести все за скобки и множить память. а осталось — вас обозвать словами, вычитанными из книжки, в которой также пишут о бредрасстройстве и биполярке.
и осталось, конечно же, снова учиться драться. только уже не насмерть, кричать вполкрика, вместо удара запечатлется в роспись. вместо истории подтасовать колоду.
знаешь, ведь, Ирка, только о чем жалею? что у меня не хватило смелости не остаться. вовремя остановить все на пике лета. там, где никто из нас еще не был безбожно сломан. там, где еще я верила и любила. там, где вместо меня не родилась эта злая сволочь, что неспособна ни умереть, ни рявкнуть, ни содрать с себя кожу и выйти на свет такою.
страшно конечно, но что теперь с этим сделать.
Ирка, мне жаль, что я даже жалеть устала. все что могу только ныть или же отдавать команды. рвано и сухо, словно на построении.
и если на чем я доселе и выезжала, так это на вере, что просто не доживу до завтра. что что-то случится, и жизнью своей никчемной я смогу выкупить пару часов покоя, судьбоносную встречу, чужую любовь слепую.
но теперь даже этого, веришь ли, не осталось.
а осталось — вынести все за скобки и множить память. а осталось — вас обозвать словами, вычитанными из книжки, в которой также пишут о бредрасстройстве и биполярке.
и осталось, конечно же, снова учиться драться. только уже не насмерть, кричать вполкрика, вместо удара запечатлется в роспись. вместо истории подтасовать колоду.
знаешь, ведь, Ирка, только о чем жалею? что у меня не хватило смелости не остаться. вовремя остановить все на пике лета. там, где никто из нас еще не был безбожно сломан. там, где еще я верила и любила. там, где вместо меня не родилась эта злая сволочь, что неспособна ни умереть, ни рявкнуть, ни содрать с себя кожу и выйти на свет такою.
страшно конечно, но что теперь с этим сделать.
Ирка, мне жаль, что я даже жалеть устала. все что могу только ныть или же отдавать команды. рвано и сухо, словно на построении.