Я думаю о том, что эта боль не закалила меня – а вскрыла нарыв. Словно эти ветви врезались мне не в кожу, а в сердце. Словно тяжесть одной из ветвей мирового древа легла на мое плечо.
Я сижу под его сенью. Ветви врастают в кожу. Моя рука теперь словно не принадлежит только мне – теперь она продолжение мира и его воли. Я так мечтала об этом, что теперь мне немного страшно.
Кто я теперь?
Я вспоминаю себя – маленькую, лохматую, такую одинокую и глубоко поломанную, всю жизнь готовящуюся умереть, и надеявшуюся, что это произойдет хотя бы за что-то, а не просто так.
но я выжила.
Я вспоминаю себя в ролевом движении – девочку, которую никто не любил и считал лишь так себе приложением к - другие были красивы и талантливы, а она все искала путь в другие миры и иных существ в глазах напротив совершенно не метафорически. девочку, которая никому не была нужна, пока пыталась, и стала всем нужна, когда отчаялась.
Я вспоминаю как мне было было больно, что выбирали не меня.
Я вспоминаю, как мать выбрала не меня. Как я отвергала сестру, ругалась с сестрой, как подчинялась любимым людям, стирая себя, перекраивая до неузнаваемости.
"все что угодно, только останься со мной"
Я сижу и думаю о том, что по итогу, создавать себя все равно пришлось заново. Я думаю о том, что в каком-то смысле это убийство.
Я думаю о том, что девочка, носившая чужое имя Найтанарэ и разменивавшая себя на микродозы любви и принятия умерла. Где-то там, где тату-машинка вбивала под кожу ветви мирового древа. Где-то там, в одиночестве, которое никто никогда не мог заполнить.
совершенно не "за что-то".
Я думаю о том, что все это чего-то стоило. Я думаю о том, что моя голова забита совсем не тем. Я думаю о том, что устала сопротивляться.
Горящие ветви растут сквозь меня. Они пульсируют силой. Мои истории о Силе – только мои. Мое личное нлг, которое не нуждается в подтверждении ибо и без того исключительно личного пользования - только мое.
память и истории - только мои.
никто ничего моего у меня никогда не отнимет.
Я сижу под высоким мировым древом, и ветви его опускаются мне на плечи. Меня страшит груз ответственности, страшно потерять себя за волей мира, страшно потерять то, что имею.
мне очень страшно, но я позволяю миру изменить меня так, как нужно.
Я сижу в корнях мирового древа и вращаю спицы огромного колеса,
и оно больше не ломает мне кости.
Я сижу под его сенью. Ветви врастают в кожу. Моя рука теперь словно не принадлежит только мне – теперь она продолжение мира и его воли. Я так мечтала об этом, что теперь мне немного страшно.
Кто я теперь?
Я вспоминаю себя – маленькую, лохматую, такую одинокую и глубоко поломанную, всю жизнь готовящуюся умереть, и надеявшуюся, что это произойдет хотя бы за что-то, а не просто так.
но я выжила.
Я вспоминаю себя в ролевом движении – девочку, которую никто не любил и считал лишь так себе приложением к - другие были красивы и талантливы, а она все искала путь в другие миры и иных существ в глазах напротив совершенно не метафорически. девочку, которая никому не была нужна, пока пыталась, и стала всем нужна, когда отчаялась.
Я вспоминаю как мне было было больно, что выбирали не меня.
Я вспоминаю, как мать выбрала не меня. Как я отвергала сестру, ругалась с сестрой, как подчинялась любимым людям, стирая себя, перекраивая до неузнаваемости.
"все что угодно, только останься со мной"
Я сижу и думаю о том, что по итогу, создавать себя все равно пришлось заново. Я думаю о том, что в каком-то смысле это убийство.
Я думаю о том, что девочка, носившая чужое имя Найтанарэ и разменивавшая себя на микродозы любви и принятия умерла. Где-то там, где тату-машинка вбивала под кожу ветви мирового древа. Где-то там, в одиночестве, которое никто никогда не мог заполнить.
совершенно не "за что-то".
Я думаю о том, что все это чего-то стоило. Я думаю о том, что моя голова забита совсем не тем. Я думаю о том, что устала сопротивляться.
Горящие ветви растут сквозь меня. Они пульсируют силой. Мои истории о Силе – только мои. Мое личное нлг, которое не нуждается в подтверждении ибо и без того исключительно личного пользования - только мое.
память и истории - только мои.
никто ничего моего у меня никогда не отнимет.
Я сижу под высоким мировым древом, и ветви его опускаются мне на плечи. Меня страшит груз ответственности, страшно потерять себя за волей мира, страшно потерять то, что имею.
мне очень страшно, но я позволяю миру изменить меня так, как нужно.
Я сижу в корнях мирового древа и вращаю спицы огромного колеса,
и оно больше не ломает мне кости.