сублимация страданий и спонтанное письмо
пятница, 28 февраля 2025
в какой то момент я перестала играть в игры
нет, не в тот момент, когда жизнь превратилась в плохое фэнтези,
и все эти правила сказок, правила взаимодействий,
сочиненных на основе других сказок,
и не сказок тоже,
стали еще и правилами реальной жизни.
нет, не тогда.
надо сказать, это случилось еще до игр.
нет, не в тот момент, когда со мной не захотели дружить
потому что я не умела разговаривать и не понимала правил
(совсем не сказочных, а человеческих),
и могла только в душу залезть с ноги
а потом убегать, унося с собой живое, кровящее, трепещущее…
нет, не тогда.
тогда я напротив ездила, пыталась, скорбным дитем заглядывая в глаза каждому третьему
-а вы меня не прогоните
-а вы меня видите
-а вы сможете меня полюбить
люди шарахались, как от прокаженной,
но чаще проходили мимо.
спустя годы терапии и учебы я поняла почему.
(спустя годы терапии и учебы я тоже больше не подбираю таких сироток)
нет, не тогда.
и не в тот момент я перестала играть в игры,
когда у меня наконец получилось,
когда я наконец увидела
в мире - Мир, в Людях - людей, а в играх - всего лишь проекты.
увидела, поняла правила,
перестала ходить в игру как в темный лес символдрамы,
как в темную пещеру бессознанки,
как в страшную бездну где есть все ответы,
если умеешь расшифровать.
нет, не тогда.
тогда я просто порадовалась что больше не больно.
а тогда, когда дописала тот проклятый
неслучившийся отчет на игру семилетней давности.
и все поняла.
надо сказать, персонаж все понял еще лет семь назад,
до меня просто долго доходит.
нет, не в тот момент, когда жизнь превратилась в плохое фэнтези,
и все эти правила сказок, правила взаимодействий,
сочиненных на основе других сказок,
и не сказок тоже,
стали еще и правилами реальной жизни.
нет, не тогда.
надо сказать, это случилось еще до игр.
нет, не в тот момент, когда со мной не захотели дружить
потому что я не умела разговаривать и не понимала правил
(совсем не сказочных, а человеческих),
и могла только в душу залезть с ноги
а потом убегать, унося с собой живое, кровящее, трепещущее…
нет, не тогда.
тогда я напротив ездила, пыталась, скорбным дитем заглядывая в глаза каждому третьему
-а вы меня не прогоните
-а вы меня видите
-а вы сможете меня полюбить
люди шарахались, как от прокаженной,
но чаще проходили мимо.
спустя годы терапии и учебы я поняла почему.
(спустя годы терапии и учебы я тоже больше не подбираю таких сироток)
нет, не тогда.
и не в тот момент я перестала играть в игры,
когда у меня наконец получилось,
когда я наконец увидела
в мире - Мир, в Людях - людей, а в играх - всего лишь проекты.
увидела, поняла правила,
перестала ходить в игру как в темный лес символдрамы,
как в темную пещеру бессознанки,
как в страшную бездну где есть все ответы,
если умеешь расшифровать.
нет, не тогда.
тогда я просто порадовалась что больше не больно.
а тогда, когда дописала тот проклятый
неслучившийся отчет на игру семилетней давности.
и все поняла.
надо сказать, персонаж все понял еще лет семь назад,
до меня просто долго доходит.
понедельник, 30 декабря 2024
иногда мне кажется это было бы очень забавно - позвонить себе самой в прошлое. быть той самой незримой тенью и воображаемым взрослым, тем кто не будет пугать (ну разве что чуть-чуть для сюжета), но кто скажет как все исправить. как не бояться. как не разрушить, а наоборот построить.
это конечно всратые помечташки не более. но я все думаю - вот были же они - незримые голоса, фигуры в темноте, воображаемые друзья, которые знали то, что я не могла знать никак, вот они же были все, так почему это так не работает?
каждый раз когда я еду домой я чувствую как змея времени сворачивается в кольцо и кладет голову мне на плечо. и тогда я говорю, словно в этом доме пространство существует единовременно.
я говорю себе-ребенку из тогда, из до, что все это закончится. что ты переедешь в свой самый любимый город, и город сбережет тебя.
я говорю быть внимательнее и говорю что люблю ее.
я говорю ей не бояться и не верить, даже если незримый спаситель улыбается остро и насмешливо и протягивает мертвые руки навстречу.
я говорю ей, что она не погибнет здесь, не сумев никого защитить.
я говорю ей, что у нас будут татуировки и красные волосы, и люди которые полюбят тебя за странности, даже если эти странности разорвут их жизнь в клочья.
иногда я правда верю, что это так и работает.
что тогда я не сошла с ума только потому, что 20 лет спустя уже будучи взрослой, я приезжаю в этот дом и говорю эти вещи.
и там, в этом страшном до, эти слова обращаются иррациональной верой в свою победу, верой в то, что есть что-то кроме этого ограничивающего чудовищного безумия вокруг.
мне жаль что я не могу передать какое-то другое послание. не могу ничего исправить.
но я могу говорить, и это точно лучше чем ничего.
это конечно всратые помечташки не более. но я все думаю - вот были же они - незримые голоса, фигуры в темноте, воображаемые друзья, которые знали то, что я не могла знать никак, вот они же были все, так почему это так не работает?
каждый раз когда я еду домой я чувствую как змея времени сворачивается в кольцо и кладет голову мне на плечо. и тогда я говорю, словно в этом доме пространство существует единовременно.
я говорю себе-ребенку из тогда, из до, что все это закончится. что ты переедешь в свой самый любимый город, и город сбережет тебя.
я говорю быть внимательнее и говорю что люблю ее.
я говорю ей не бояться и не верить, даже если незримый спаситель улыбается остро и насмешливо и протягивает мертвые руки навстречу.
я говорю ей, что она не погибнет здесь, не сумев никого защитить.
я говорю ей, что у нас будут татуировки и красные волосы, и люди которые полюбят тебя за странности, даже если эти странности разорвут их жизнь в клочья.
иногда я правда верю, что это так и работает.
что тогда я не сошла с ума только потому, что 20 лет спустя уже будучи взрослой, я приезжаю в этот дом и говорю эти вещи.
и там, в этом страшном до, эти слова обращаются иррациональной верой в свою победу, верой в то, что есть что-то кроме этого ограничивающего чудовищного безумия вокруг.
мне жаль что я не могу передать какое-то другое послание. не могу ничего исправить.
но я могу говорить, и это точно лучше чем ничего.
среда, 25 декабря 2024
05:54
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
ну во первых в городе-перекрестке нифига не Йоль, а типичный такой дождливый Самайн.
а во вторых под новый год я обычно пересматриваю Страну Рождества, но в этом году как-то совсем оно не лезет. Кажется я переела темы платы за чудеса и обреченности творческих людей.
а еще в который раз могу похихикать, что СР это чисто ода пограничному расстройству, где все положительные герои (а это всего два персонажа и описанные максимально непривлекательно) те самые партнеры/друзья прл-щиков, который от них же и пострадали.
да, я помню что романтизировать Мэнкса и Мэгги, особенно читав книгу, ну чот сомнительное дело, но увы.
и когда-нибудь я поставлю игру про взрослого Уэйна, выжившую но так и не выросшую Милисент и новый мир для потерянных детей, страннее и страшнее чем предыдущий.
(или не поставлю, ибо про фэндом как обычно знает полтора землекопа)
а во вторых под новый год я обычно пересматриваю Страну Рождества, но в этом году как-то совсем оно не лезет. Кажется я переела темы платы за чудеса и обреченности творческих людей.
а еще в который раз могу похихикать, что СР это чисто ода пограничному расстройству, где все положительные герои (а это всего два персонажа и описанные максимально непривлекательно) те самые партнеры/друзья прл-щиков, который от них же и пострадали.
да, я помню что романтизировать Мэнкса и Мэгги, особенно читав книгу, ну чот сомнительное дело, но увы.
и когда-нибудь я поставлю игру про взрослого Уэйна, выжившую но так и не выросшую Милисент и новый мир для потерянных детей, страннее и страшнее чем предыдущий.
(или не поставлю, ибо про фэндом как обычно знает полтора землекопа)
воскресенье, 22 декабря 2024
я просто наблюдаю и думаю, когда я уже упаду
воскресенье, 15 декабря 2024
Лори смотрит на солнце сквозь круглые зеркальные очки, а потом снимает их, запихивая в карман мантии. Смотрит снова. Майское солнце исходится зноем, словно уже июль. Это лето будет гореть – и Лори чувствует, как тонкая кожа зудит, чтобы расцвести пунцовыми пятнами к вечеру, но продолжает стоять, укрывшись за деревьями от остальных ребят, и заставляет себя терпеть.
Все это не важно. Она такая же как остальные. Ей не больно. Ей не страшно. Все это лишнее.
Она запрокидывает голову и смотрит на солнце. Глаза обжигает, словно она ткнулась лицом к костру, но она продолжает смотреть, заставляя себя.
Это все неважно. Я сильнее этого.
Фиона снова придумывает шалости. Она зовет Лори с собой, но Лори слишком боится выйти за рамки – она осторожна и тиха, и над этим добродушно посмеиваются. Лори немного обидно, но она думает – пусть лучше так. Тихая и забитая – но в школе, почти немая – но среди людей, не умеющая пошутить, поддержать, докопаться до истины – но живая.
Джерри и Хаст придумывают очередные гениальные злодеяния – и слизеринцы ненавидят Хаста, и Джерри тоже, а Джерри ненавидит всех. Джерри снисходительно смотрит на Лоркану, обнимая ее за плечи – огневиски всегда делает ее сентиментальной, но от этой снисходительности во взгляде не избавиться никогда.
Любимая зверушка…а любимая ли?
Марлин и Сириус снова поднимают на уши свой факультет – они такие красивые, когда спорят. Лори боится Марлин больше, чем Джерри, потому что не понимает ее. Не может понять.
Кровь Марлин горчит бузинными ягодами, вязкими и горькими, ядовитыми – и Марлин фыркает, не желая слушать. Она хочет быть легче, чем есть, счастливее, чем говорит. Лори не знает, что она может сделать, чтобы Марлин ее заметила, и нужно ли это вообще. Она и так дает ей слишком многое – горьковато-сладкую завязь бузины, танцы в темноте, улицы маггловских городов, заразительный смех и надежду на лучшее. Пусть все это исчезает спустя несколько дней, но этого уже очень много.
Чего тебе еще не хватает? Ты и так получила больше, чем заслуживаешь, проклятая тварь.
Слезы катятся по щекам от слепящего обжигающего света, а вовсе не от мучительного чувства утраты того, что ей никогда не принадлежало.
Она любит их всех – взбалмошную Фиону, злую Джерри, двойственную Марлин, но знает, что это никогда не будет взаимным чувством.
И, возможно, дело совсем не в том, что она чудовище.
Все это не важно. Она такая же как остальные. Ей не больно. Ей не страшно. Все это лишнее.
Она запрокидывает голову и смотрит на солнце. Глаза обжигает, словно она ткнулась лицом к костру, но она продолжает смотреть, заставляя себя.
Это все неважно. Я сильнее этого.
Фиона снова придумывает шалости. Она зовет Лори с собой, но Лори слишком боится выйти за рамки – она осторожна и тиха, и над этим добродушно посмеиваются. Лори немного обидно, но она думает – пусть лучше так. Тихая и забитая – но в школе, почти немая – но среди людей, не умеющая пошутить, поддержать, докопаться до истины – но живая.
Джерри и Хаст придумывают очередные гениальные злодеяния – и слизеринцы ненавидят Хаста, и Джерри тоже, а Джерри ненавидит всех. Джерри снисходительно смотрит на Лоркану, обнимая ее за плечи – огневиски всегда делает ее сентиментальной, но от этой снисходительности во взгляде не избавиться никогда.
Любимая зверушка…а любимая ли?
Марлин и Сириус снова поднимают на уши свой факультет – они такие красивые, когда спорят. Лори боится Марлин больше, чем Джерри, потому что не понимает ее. Не может понять.
Кровь Марлин горчит бузинными ягодами, вязкими и горькими, ядовитыми – и Марлин фыркает, не желая слушать. Она хочет быть легче, чем есть, счастливее, чем говорит. Лори не знает, что она может сделать, чтобы Марлин ее заметила, и нужно ли это вообще. Она и так дает ей слишком многое – горьковато-сладкую завязь бузины, танцы в темноте, улицы маггловских городов, заразительный смех и надежду на лучшее. Пусть все это исчезает спустя несколько дней, но этого уже очень много.
Чего тебе еще не хватает? Ты и так получила больше, чем заслуживаешь, проклятая тварь.
Слезы катятся по щекам от слепящего обжигающего света, а вовсе не от мучительного чувства утраты того, что ей никогда не принадлежало.
Она любит их всех – взбалмошную Фиону, злую Джерри, двойственную Марлин, но знает, что это никогда не будет взаимным чувством.
И, возможно, дело совсем не в том, что она чудовище.
я очень не люблю писать бумажные письма, потому что они захлестывают флешбеками о времени, когда трава была зеленее, мир черно-белым и для окружающих безопасным, а пограничка надежно укрытой диссоциативными защитами.
...а с девочкой, которой я потом писала длинные письма, мы орали "Алюминиевые огурцы" под окнами вожатых в санатории и было нам чудо как хорошо.
как вы уже наверняка догадываетесь, этой девочки никогда не существовало.
...а с девочкой, которой я потом писала длинные письма, мы орали "Алюминиевые огурцы" под окнами вожатых в санатории и было нам чудо как хорошо.
как вы уже наверняка догадываетесь, этой девочки никогда не существовало.
пятница, 06 декабря 2024
1. фп уехал жить свою лучшую жизнь, и выходит на связь раз в день безличными фразами привет-пока. если на йоль оживают кошмары, то кажется я выбила пограничный страйк.
2. один из опекаемых детей опекался мной недостаточно и в итоге оказался в больнице. жив и без повреждений, но все равно кошмар номер два, где потратить время на заботу о себе и свое спокойствие может стоить кому-то жизни. перевариваю это все и почти блюю чувствами.
3. общий фон отвращения к себе и диффузность идентичности. в очередной раз смотрю и понимаю что не понимаю кто я что и где. обострилось окр и я снова хожу с лысиной. это просто пиздец, ибо заметно оч сильно.
4. очень сильная усталость. сон по 3-4 часа в 4 дня. глюны пока стабильно вернулись. работы и тревоги дохуя.
5. одиноко и безресурсно, при том что нет ощущения что что-то идет не так, идет то все правильно, и исходя из этого, в очередной раз приходится сводить ожидание реальность.
6. вещи, которые принесли бы ресурс, недоступны.
мы то конешн выживем, но пока чет как то дико погано.
а, и да, на оксетол у меня опять резистентность. диспансер опять нахуй меня пошлет.
2. один из опекаемых детей опекался мной недостаточно и в итоге оказался в больнице. жив и без повреждений, но все равно кошмар номер два, где потратить время на заботу о себе и свое спокойствие может стоить кому-то жизни. перевариваю это все и почти блюю чувствами.
3. общий фон отвращения к себе и диффузность идентичности. в очередной раз смотрю и понимаю что не понимаю кто я что и где. обострилось окр и я снова хожу с лысиной. это просто пиздец, ибо заметно оч сильно.
4. очень сильная усталость. сон по 3-4 часа в 4 дня. глюны пока стабильно вернулись. работы и тревоги дохуя.
5. одиноко и безресурсно, при том что нет ощущения что что-то идет не так, идет то все правильно, и исходя из этого, в очередной раз приходится сводить ожидание реальность.
6. вещи, которые принесли бы ресурс, недоступны.
мы то конешн выживем, но пока чет как то дико погано.
а, и да, на оксетол у меня опять резистентность. диспансер опять нахуй меня пошлет.
я улыбаюсь твоим историям.
я говорю нейтрально-правильные вещи.
ты еще не понимаешь.
я чувствую себя сломанной, но не умирающей.
за меня в который раз умирают другие, воображаемые или не очень.
не мешай, у нее все хорошо.
не лезь, она счастлива.
не существуй, играй, снова-снова-снова.
пусть все сойдет на нет как-нибудь само. широкие решительные жесты переоценены.
нет ничего логичнее неловкого угасания прежде дорогих вещей.
ничего правильнее, чем снова затеряться среди города, и остаться тем самым пятнадцатым сомнением в твоей голове.
в конце концов у меня были эти прекрасные 10 лет.
если ты будешь счастлива и все сбудется, я хотя бы мучаюсь не напрасно.
я говорю нейтрально-правильные вещи.
ты еще не понимаешь.
я чувствую себя сломанной, но не умирающей.
за меня в который раз умирают другие, воображаемые или не очень.
не мешай, у нее все хорошо.
не лезь, она счастлива.
не существуй, играй, снова-снова-снова.
пусть все сойдет на нет как-нибудь само. широкие решительные жесты переоценены.
нет ничего логичнее неловкого угасания прежде дорогих вещей.
ничего правильнее, чем снова затеряться среди города, и остаться тем самым пятнадцатым сомнением в твоей голове.
в конце концов у меня были эти прекрасные 10 лет.
если ты будешь счастлива и все сбудется, я хотя бы мучаюсь не напрасно.
среда, 27 ноября 2024
я придумаю новую историю, в которой несоизмеримо часто будут угадываться уже знакомые вещи.
понимаешь, это неправильно. просто неправильно - забывать о том, что было до того как ты вырос или тебя - выросли.
потому что на самом деле, самое грустное и настоящее в том, что ты всю жизнь будешь искать отзвуки той чистоты, того мига ясности, который запомнил с детства. ясности, этому миру не принадлежащей, явному миру не принадлежащей.
которую ты конечно потом забудешь - где то сразу между списком дел и готовкой перед работой.
обязательно забудешь, чтобы потом просыпаться на мокрой подушке
и не мочь вспомнить, мучительно так и сладко,
о чем твои слезы.
все же хорошо
правда ведь?
понимаешь, это неправильно. просто неправильно - забывать о том, что было до того как ты вырос или тебя - выросли.
потому что на самом деле, самое грустное и настоящее в том, что ты всю жизнь будешь искать отзвуки той чистоты, того мига ясности, который запомнил с детства. ясности, этому миру не принадлежащей, явному миру не принадлежащей.
которую ты конечно потом забудешь - где то сразу между списком дел и готовкой перед работой.
обязательно забудешь, чтобы потом просыпаться на мокрой подушке
и не мочь вспомнить, мучительно так и сладко,
о чем твои слезы.
все же хорошо
правда ведь?
среда, 06 ноября 2024
мне пора привыкнуть хоронить тебя в своей голове.
к песням Ланы и Паломы под кожей. к нежности, не пролившейся из глаз, пока ты на меня смотришь. с этой глупой любовью в которой я буду терзать других тебе на потеху
ради взгляда
ради единого слова
ради того, чтобы ты танцевала в моей худи с цоем, на моей кухне, под лучший в мире кантри
ради всех этих "а давай...", которым никогда не случиться, и мы обе это знаем, но все равно улыбаемся друг другу чуть виновато и строим планы.
ради "смирись, теперь мой мир больше, чем ты" выпущенное как семь предательских пуль в грудину.
ты была той, что научила меня останавливаться. не совершать зла, но и не уходить.
ранить по глупости, но не добивать.
быть искренней и в боли и в радости с тем, кто рядом.
перестать наконец носить нож в ботинке и видеть убийцу в каждом чужаке,
перестать быть персонажем из постапокалипсиса.
перестать быть персонажем, и стать наконец человеком.
когда я думаю об этом, горло стягивает удушье -
я думаю неужели все это не значило ничего?
почему мы не можем быть вместе?
почему все это должно кануть в небытие?
почему я ждала лет семь, прежде чем сказать?
почему.
ради чего.
а еще я знаю что все это не важно.
не важно что я. неважна - я.
только судьба. только вероятности.
превыше всех моих хочу и люблю.
превыше меня. всегда превыше меня.
это невыносимо и почти привычно.
я только надеюсь, что ты будешь помнить меня - после.
тенью на Самайн, смехом на ухо где-нибудь в крепости, ненаписанными историями и корявыми текстами
всем этим, чего больше никогда не случится.
я так и не набралась смелости сказать тебе, что в твоем будущем меня никогда не было.
пусть Ведьма и Пророчица едут в Питер.
пусть Бэлла и Русалка скользят сквозь ночь, в безумии и свободе, неся испытания другим.
пусть Тана и Алиса смеются где-нибудь в придорожном кафе, вспоминая и празднуя вечность.
пусть девы-птицы поют о том, как мир будет жить после, потому что сказка никогда не кончится.
пусть у меня остануться хотя бы они, когда нас не останется.
к песням Ланы и Паломы под кожей. к нежности, не пролившейся из глаз, пока ты на меня смотришь. с этой глупой любовью в которой я буду терзать других тебе на потеху
ради взгляда
ради единого слова
ради того, чтобы ты танцевала в моей худи с цоем, на моей кухне, под лучший в мире кантри
ради всех этих "а давай...", которым никогда не случиться, и мы обе это знаем, но все равно улыбаемся друг другу чуть виновато и строим планы.
ради "смирись, теперь мой мир больше, чем ты" выпущенное как семь предательских пуль в грудину.
ты была той, что научила меня останавливаться. не совершать зла, но и не уходить.
ранить по глупости, но не добивать.
быть искренней и в боли и в радости с тем, кто рядом.
перестать наконец носить нож в ботинке и видеть убийцу в каждом чужаке,
перестать быть персонажем из постапокалипсиса.
перестать быть персонажем, и стать наконец человеком.
когда я думаю об этом, горло стягивает удушье -
я думаю неужели все это не значило ничего?
почему мы не можем быть вместе?
почему все это должно кануть в небытие?
почему я ждала лет семь, прежде чем сказать?
почему.
ради чего.
а еще я знаю что все это не важно.
не важно что я. неважна - я.
только судьба. только вероятности.
превыше всех моих хочу и люблю.
превыше меня. всегда превыше меня.
это невыносимо и почти привычно.
я только надеюсь, что ты будешь помнить меня - после.
тенью на Самайн, смехом на ухо где-нибудь в крепости, ненаписанными историями и корявыми текстами
всем этим, чего больше никогда не случится.
я так и не набралась смелости сказать тебе, что в твоем будущем меня никогда не было.
пусть Ведьма и Пророчица едут в Питер.
пусть Бэлла и Русалка скользят сквозь ночь, в безумии и свободе, неся испытания другим.
пусть Тана и Алиса смеются где-нибудь в придорожном кафе, вспоминая и празднуя вечность.
пусть девы-птицы поют о том, как мир будет жить после, потому что сказка никогда не кончится.
пусть у меня остануться хотя бы они, когда нас не останется.
я набираю тебе шквал сообщений.
обиженно-яростных.
ненавидящих.
умоляющих.
стираю.
корчусь от этого самого отвержения.
больно больно больно
справляться привычным способом нельзя
кричать на тебя нельзя
отчасти теперь я понимаю его
правильного ответа не было
он и сам не знал, почему поступал так со мной
теперь я знаю
нет, это не легче
набираю сообщения
стираю
боль и ярость сочится из каждого
я не могу тебе доверять
ты предала меня
ты бросила меня
ты оставила меня
а я даже не могу перестать тебя любить
почему тогда я не могу разорвать все что было между нами на части?
написать то, что сделает хотя бы сотую долю так же больно как мне?
почему я не могу ранить тебя, если ты убиваешь меня уже столько лет одним фактом своего существования?
я слышу ответ так же ясно, как и всегда слышала этот шепот мира.
"потому что все это уже не важно"
"все это не важно - твои чувства, твои "мы должны разобрать это сейчас, ведь иначе я не смогу с тобой соприкасаться даже просто, не говоря уже об историях" - все это
неважно, потому что время вышло.
вы тихо и спокойно станете друг другу тепло-безразличны.
каждый найдет что-то свое, ценное
все это останется зарубцевавшейся раной
у нее заживет без следа
это цена за свободу. цена за судьбу.
ты же сама видишь что ты с собой сделала, пытаясь идти против судьбы.
я смотрю в зеркало, и мне хочется разодрать себе лицо.
мне казалось что найдя человека, который полюбит меня, я навсегда закрою пограничную потребность.
но никто не ответил мне что делать, если человек и не собирался быть тем самым человеком.
ты ошиблась, зато он может идти дальше. все как всегда, но почему так ужасно тогда мне?
ответ тоже приходит сам собой
потому что ты так малодушно пожелала взаимности.
впредь буду умнее
а пока горевать
обиженно-яростных.
ненавидящих.
умоляющих.
стираю.
корчусь от этого самого отвержения.
больно больно больно
справляться привычным способом нельзя
кричать на тебя нельзя
отчасти теперь я понимаю его
правильного ответа не было
он и сам не знал, почему поступал так со мной
теперь я знаю
нет, это не легче
набираю сообщения
стираю
боль и ярость сочится из каждого
я не могу тебе доверять
ты предала меня
ты бросила меня
ты оставила меня
а я даже не могу перестать тебя любить
почему тогда я не могу разорвать все что было между нами на части?
написать то, что сделает хотя бы сотую долю так же больно как мне?
почему я не могу ранить тебя, если ты убиваешь меня уже столько лет одним фактом своего существования?
я слышу ответ так же ясно, как и всегда слышала этот шепот мира.
"потому что все это уже не важно"
"все это не важно - твои чувства, твои "мы должны разобрать это сейчас, ведь иначе я не смогу с тобой соприкасаться даже просто, не говоря уже об историях" - все это
неважно, потому что время вышло.
вы тихо и спокойно станете друг другу тепло-безразличны.
каждый найдет что-то свое, ценное
все это останется зарубцевавшейся раной
у нее заживет без следа
это цена за свободу. цена за судьбу.
ты же сама видишь что ты с собой сделала, пытаясь идти против судьбы.
я смотрю в зеркало, и мне хочется разодрать себе лицо.
мне казалось что найдя человека, который полюбит меня, я навсегда закрою пограничную потребность.
но никто не ответил мне что делать, если человек и не собирался быть тем самым человеком.
ты ошиблась, зато он может идти дальше. все как всегда, но почему так ужасно тогда мне?
ответ тоже приходит сам собой
потому что ты так малодушно пожелала взаимности.
впредь буду умнее
а пока горевать
вторник, 05 ноября 2024
на тебя.
когда смотришь на это со стороны, это кажется особенно убогим.
когда слушаешь в трубке очередные рыдания кого-то из подопечных студентов, которых выворачивает наизнанку расщепление погранички, это кажется особенно глупым.
когда снова и снова и снова всплывает в голове одни и те же строки, это кажется болезненным бредом.
я ненавижу себя за то что написала этот монолог.
гонять теперь его в голове.
не смотри на меня - вот что хочется сказать, и закрыть руками голову, словно защищаясь от лавины.
словно мои слабые руки могут ее остановить.
мое кредо всегда было быть крепче, чем кирпич, что падает тебе на голову. крепче чем плеть в руках близкого человека - и если бы дело в бдсм-иронии. и все и всех переживу.
наверное, самое страшное то, что это всегда было правильным ответом.
не смотри на меня
не зови меня
не люби меня
твоя любовь больше ничему не поможет.
а моя - ничего не разрушит.
"нас" - не осталось. осталось доиграть партию до конца, отвесить мефистофелевский поклон и исчезнуть.
этот мир твой, бери его и живи.
ну и вспоминай меня иногда, как персонажа, но не человека.
я все еще считаю, что это очень несправедливо.
главное помнить, что мир всегда будет больше и важнее меня. вероятности - больше и важнее меня.
когда смотришь на это со стороны, это кажется особенно убогим.
когда слушаешь в трубке очередные рыдания кого-то из подопечных студентов, которых выворачивает наизнанку расщепление погранички, это кажется особенно глупым.
когда снова и снова и снова всплывает в голове одни и те же строки, это кажется болезненным бредом.
я ненавижу себя за то что написала этот монолог.
гонять теперь его в голове.
не смотри на меня - вот что хочется сказать, и закрыть руками голову, словно защищаясь от лавины.
словно мои слабые руки могут ее остановить.
мое кредо всегда было быть крепче, чем кирпич, что падает тебе на голову. крепче чем плеть в руках близкого человека - и если бы дело в бдсм-иронии. и все и всех переживу.
наверное, самое страшное то, что это всегда было правильным ответом.
не смотри на меня
не зови меня
не люби меня
твоя любовь больше ничему не поможет.
а моя - ничего не разрушит.
"нас" - не осталось. осталось доиграть партию до конца, отвесить мефистофелевский поклон и исчезнуть.
этот мир твой, бери его и живи.
ну и вспоминай меня иногда, как персонажа, но не человека.
я все еще считаю, что это очень несправедливо.
главное помнить, что мир всегда будет больше и важнее меня. вероятности - больше и важнее меня.
сколько себя помню я всегда видела чуть больше.
сколько себя помню, я сочиняла истории, которые раз за разом сбывались. главное было расшифровать, хотя часто этого и не требовалось.
а потом.
а потом я просто устала смотреть и видеть.
я не хотела смотреть.
я слишком устала от бессилия.
человек, говорящий что хочет все изменить, передумает и останется в своем болоте.
мертвые дети, выходящие на свет, будут слепо щуриться и ждать от тебя правильных слов.
еще живые дети будут надеяться, и верить, что смогут что-то исправить.
а ты будешь смотреть и видеть.
смотреть и желать прекратить.
мир всегда будет больше тебя - это я усвоила сразу.
но смелости смотреть я все еще не научилась.
поэтому моя ученица видит, а я молчу.
потому что она еще верит, что это не страшно. еще думает, что этот дар открывает удивительный мир возможности, а не выедает в тебе дыру.
потому что каждый неофит имеет право на этот золотой период, когда обряды творятся сами, духи кажутся исключительно благими, а мертвецы ужасно интересными и честными.
кто я такая, чтоб лишать человека этого восторга.
мне остается смотреть.
смотреть и скорбеть по тому, что для меня это закончилось давно.
смотреть и закрывать глаза, когда совсем уж невыносимо.
сколько себя помню, я сочиняла истории, которые раз за разом сбывались. главное было расшифровать, хотя часто этого и не требовалось.
а потом.
а потом я просто устала смотреть и видеть.
я не хотела смотреть.
я слишком устала от бессилия.
человек, говорящий что хочет все изменить, передумает и останется в своем болоте.
мертвые дети, выходящие на свет, будут слепо щуриться и ждать от тебя правильных слов.
еще живые дети будут надеяться, и верить, что смогут что-то исправить.
а ты будешь смотреть и видеть.
смотреть и желать прекратить.
мир всегда будет больше тебя - это я усвоила сразу.
но смелости смотреть я все еще не научилась.
поэтому моя ученица видит, а я молчу.
потому что она еще верит, что это не страшно. еще думает, что этот дар открывает удивительный мир возможности, а не выедает в тебе дыру.
потому что каждый неофит имеет право на этот золотой период, когда обряды творятся сами, духи кажутся исключительно благими, а мертвецы ужасно интересными и честными.
кто я такая, чтоб лишать человека этого восторга.
мне остается смотреть.
смотреть и скорбеть по тому, что для меня это закончилось давно.
смотреть и закрывать глаза, когда совсем уж невыносимо.
вторник, 29 октября 2024
- давай вместе бродить по этому миру и будем счастливы?
- нет не будем.
спустя 7 лет я наконец набрался смелости рассказать.
на данный момент я дописываю историю персонажа с ролевой игры, которая закончилась 7 лет назад.
история персонажа, которая предсказала собой последующие семь лет моей жизни.
история персонажа, которая болит как открытая рана, даже спустя это время.
потому что это было так по-настоящему, что только сейчас, подводя итог игре и ее истории, я поняла, что это было.
история об исцелении прл через радикальное самопринятие.
персонаж, оказавшийся мне слишком на вырост - потому и чувства притупились лишь тогда, когда все эти раны хотя бы покрылись рубцами.
теперь я хотя бы не умру, если эти тексты увидят другие игроки.
увидит мой прекрасный король мечей.
я скорблю и благодарю.
ибо я выросла и с печалью и сочувствием смотрю на тексты о своих личных переживаниях и дневниковые записи о том, как мне было страшно.
говорить, дышать, двигаться, играть, жить.
но на тот момент, я не могла иначе.
и огромное для меня достижение - просто позволить этому быть.
- нет не будем.
спустя 7 лет я наконец набрался смелости рассказать.
на данный момент я дописываю историю персонажа с ролевой игры, которая закончилась 7 лет назад.
история персонажа, которая предсказала собой последующие семь лет моей жизни.
история персонажа, которая болит как открытая рана, даже спустя это время.
потому что это было так по-настоящему, что только сейчас, подводя итог игре и ее истории, я поняла, что это было.
история об исцелении прл через радикальное самопринятие.
персонаж, оказавшийся мне слишком на вырост - потому и чувства притупились лишь тогда, когда все эти раны хотя бы покрылись рубцами.
теперь я хотя бы не умру, если эти тексты увидят другие игроки.
увидит мой прекрасный король мечей.
я скорблю и благодарю.
ибо я выросла и с печалью и сочувствием смотрю на тексты о своих личных переживаниях и дневниковые записи о том, как мне было страшно.
говорить, дышать, двигаться, играть, жить.
но на тот момент, я не могла иначе.
и огромное для меня достижение - просто позволить этому быть.
вторник, 24 сентября 2024
неживое войско моих героев
проходит насквозь меня
как море
герои не умирают
умирает как водится автор
сухие руки, сухие буквы
сомнительного некролога
написанного подстрочником текста
который уже не закончить
это счастье
если автор смог достать сердце
свое человечье сердце
и растащить на кусочки
и вручить каждому, кто прочел,
кто услышал, кто уверился -
здесь автор становится сам немножко героем
превращается в текст
превращается в строчки
этого самого некролога
мириады сообщений
и возможно бумажных писем
так он становится больше смерти
немного - смертью
он так много писал о ней,
что знает все правила.
так вот я - не автор
мои герои
всегда были меня живее
я им все отдавала - берите, коли возьмете
и они взяли конечно
(не повторяйте это без страховки)
и вот теперь это я
прохожу насквозь
людей
идей
событий
действий
и ищу
когда наконец найдется автор,
что сможет меня удержать.
проходит насквозь меня
как море
герои не умирают
умирает как водится автор
сухие руки, сухие буквы
сомнительного некролога
написанного подстрочником текста
который уже не закончить
это счастье
если автор смог достать сердце
свое человечье сердце
и растащить на кусочки
и вручить каждому, кто прочел,
кто услышал, кто уверился -
здесь автор становится сам немножко героем
превращается в текст
превращается в строчки
этого самого некролога
мириады сообщений
и возможно бумажных писем
так он становится больше смерти
немного - смертью
он так много писал о ней,
что знает все правила.
так вот я - не автор
мои герои
всегда были меня живее
я им все отдавала - берите, коли возьмете
и они взяли конечно
(не повторяйте это без страховки)
и вот теперь это я
прохожу насквозь
людей
идей
событий
действий
и ищу
когда наконец найдется автор,
что сможет меня удержать.
понедельник, 26 августа 2024
ты говоришь мне уйти
злыми глазами указываешь на дверной проем
здесь расходятся наши пути
здесь останется только мое
я выхожу из подъезда, но все мое
это зажигалка, пачка честера и ключи
все что в итоге меня исковеркает и убьет
замерло в ожидании и молчит
ничего моего вне тебя
за пределами твоих контуров — пустота
и возможно мой мир существенно искажен
но ни деньги, ни слава, ни цель, чтобы кем-то стать
ничего не стоят
и только обугливают ожог
и во мне поселяется боль, наделенная разумом
боль как сущность, не претендующая на жалость
мне отказано мне отказано
мне
отказано
в той единственной вере, за которую я сражалась
все что я строила, хорошо ли плохо ли — брошено
я сама — не то что ненужная, просто «с глаз долой»
почему ты не веришь, что я была для тебя хорошею?
почему ты не веришь, что я была беспредельно ласковой?..
и не в том ведь дело, что мы несцепляемо разны
и не в том, что я не люблю твои тусы, кино и группы
я Тебя люблю,
разве этого мало, разве?
почему ты сказал мне уйти и отдернул руку?
я как школьница, как смешная дурочка малолетняя
ни ума ни опыта, только глупость — попробуй выживи
я все спрашивала у всех, и никто из них не ответил мне
почему любовь моя недостойнее их и униженней
ты сказал мне уйти
я ступила за твой порог
не смотрела назад, как Орфею и наказали
даже Бог мне не верит: ручищи замкнул в замок
и глядит твоими нелюбящими
глазами.
(с) ананасова
злыми глазами указываешь на дверной проем
здесь расходятся наши пути
здесь останется только мое
я выхожу из подъезда, но все мое
это зажигалка, пачка честера и ключи
все что в итоге меня исковеркает и убьет
замерло в ожидании и молчит
ничего моего вне тебя
за пределами твоих контуров — пустота
и возможно мой мир существенно искажен
но ни деньги, ни слава, ни цель, чтобы кем-то стать
ничего не стоят
и только обугливают ожог
и во мне поселяется боль, наделенная разумом
боль как сущность, не претендующая на жалость
мне отказано мне отказано
мне
отказано
в той единственной вере, за которую я сражалась
все что я строила, хорошо ли плохо ли — брошено
я сама — не то что ненужная, просто «с глаз долой»
почему ты не веришь, что я была для тебя хорошею?
почему ты не веришь, что я была беспредельно ласковой?..
и не в том ведь дело, что мы несцепляемо разны
и не в том, что я не люблю твои тусы, кино и группы
я Тебя люблю,
разве этого мало, разве?
почему ты сказал мне уйти и отдернул руку?
я как школьница, как смешная дурочка малолетняя
ни ума ни опыта, только глупость — попробуй выживи
я все спрашивала у всех, и никто из них не ответил мне
почему любовь моя недостойнее их и униженней
ты сказал мне уйти
я ступила за твой порог
не смотрела назад, как Орфею и наказали
даже Бог мне не верит: ручищи замкнул в замок
и глядит твоими нелюбящими
глазами.
(с) ананасова
музыка льется патокой, в которой увязают незванные гости. Ава не пела три тысячи лет, ибо песни ее губят путников на дорогах.
даже Энола бывает удивлена. иногда отнимают их память, вплетают их жизни в узор заклятой на крови фантазии и надежды. иногда - отравляют этот мир дуновением правды другого мира - того что там, за стеной.
иногда Ава счастлива так, что не передать - этот мир отражает все чего ты не пожелаешь.и если захочешь, даже мертвые твои встанут и пойдут. и Ава обнимает сестру - или ту, кем она могла бы стать - целует племянников в крутые лбы, и у старшего из них глаза разного цвета, один голубой, другой карий, отливающий золотом.
совсем как у...да и неважно то у кого.
она ведет их под сводчатый полосатый купол. сестра покупает им сладкую вату и калейдоскопы с яркой фольгой внутри. Ава знакомит ее с Энолой (кажется, раз шестой) и вместе с Энолой они убегают к сцене.
Ава здесь легкая и невесомая, словно перышко - ни лязг доспехов, ни тяжелые шаги ее никогда не проявятся в этой их истории. здесь они - словно вечные призраки странного цирка. Энола ведь очень любит цирк.
Энола говорит, что у нее лучшая в мире сестра. и что ее племянники вырастут поэтами и королями - где нибудь там, в мире за стеной. а потом они выступают. Энола - дрессировщицей диких животных - неведомых созданий, сотканных их безумием. Ава - конечно же говорит с огнем, чьи всполохи покорны ее дыханию и голосу.
Энола подыгрывает ей во всем - или и сама уже верит? - пока не заканчивается представление. вежливо пьет чай в залитым солнцем доме с вышитыми салфетками и соломенными куклами на окнах. смотрит с Авой и детьми старые фильмы, ест попкорн с карамелью, спорит с ее сестрой о свиданиях и мужчинах (о горе Аве присутствовать в этих спорах!).
все идеально и все продолжается вечность.
Ава уговаривает себя поддаться снова и снова.
не просыпаться. не вспоминать.
эта жизнь, которой не было у них, они проживают сполна тысячи тысячи раз.
мир - тот самый калейдоскоп с яркой фольгой и битым стеклом внутри.
вот Энола находит ее во сне - одинокую, сотканную из ужаса и ярости дара, и Ава приходит к ней, и растет рядом, словно сестра по крови - под чуткой заботой ее отца.
вот Ава спасает Энолу из заточения снова и снова. они сбегают из подземного дома ее отца и путешествуют, никем не узнанные тысячу лет, словно Кармилла и Лора в сказке где автор подарил им счастливый финал.
сегодня они путешествуют в одиночку по горным тропам, завтра - штурмуют шумные города. пьют в баре и гадают на костях захмелевшим ночным постояльцам. иногда бар реален и для других и это их бар - с парящими клетками, лестницами из воздуха, неоновым светом, ядовитыми зельями и страшными песнями. иногда - это цирк, настоящий, живой, и среди _персонажей_ возможно увидеть людей из за стены, пришедших поглазеть на неведомое шоу.
детективы, расследования, аферы, шалости и безумства...дар выжигает ее изнутри, оставляя от Авы только истории. сладкий плен чудесного мира. вечный волшебный сон.
это там, за стеной, их ищут твари из тени и злобы.
это там, за стеной, ее дар это сила и власть, и искушение его велико.
это там, за стеной ее сестра мертва и дети ее мертвы, и кровь на ее руках не отмыть, не забыться, не искупить.
это там, за стеной ее братья и тот, чего лица не желает и вспоминать.
там, за стеной, Энолы нет, и они не встретились бы никогда.
Ава знает, что любой сон заканчивается, но не желает и просыпаться
пожалуйста, пожалуйста, не сейчас.
даже Энола бывает удивлена. иногда отнимают их память, вплетают их жизни в узор заклятой на крови фантазии и надежды. иногда - отравляют этот мир дуновением правды другого мира - того что там, за стеной.
иногда Ава счастлива так, что не передать - этот мир отражает все чего ты не пожелаешь.и если захочешь, даже мертвые твои встанут и пойдут. и Ава обнимает сестру - или ту, кем она могла бы стать - целует племянников в крутые лбы, и у старшего из них глаза разного цвета, один голубой, другой карий, отливающий золотом.
совсем как у...да и неважно то у кого.
она ведет их под сводчатый полосатый купол. сестра покупает им сладкую вату и калейдоскопы с яркой фольгой внутри. Ава знакомит ее с Энолой (кажется, раз шестой) и вместе с Энолой они убегают к сцене.
Ава здесь легкая и невесомая, словно перышко - ни лязг доспехов, ни тяжелые шаги ее никогда не проявятся в этой их истории. здесь они - словно вечные призраки странного цирка. Энола ведь очень любит цирк.
Энола говорит, что у нее лучшая в мире сестра. и что ее племянники вырастут поэтами и королями - где нибудь там, в мире за стеной. а потом они выступают. Энола - дрессировщицей диких животных - неведомых созданий, сотканных их безумием. Ава - конечно же говорит с огнем, чьи всполохи покорны ее дыханию и голосу.
Энола подыгрывает ей во всем - или и сама уже верит? - пока не заканчивается представление. вежливо пьет чай в залитым солнцем доме с вышитыми салфетками и соломенными куклами на окнах. смотрит с Авой и детьми старые фильмы, ест попкорн с карамелью, спорит с ее сестрой о свиданиях и мужчинах (о горе Аве присутствовать в этих спорах!).
все идеально и все продолжается вечность.
Ава уговаривает себя поддаться снова и снова.
не просыпаться. не вспоминать.
эта жизнь, которой не было у них, они проживают сполна тысячи тысячи раз.
мир - тот самый калейдоскоп с яркой фольгой и битым стеклом внутри.
вот Энола находит ее во сне - одинокую, сотканную из ужаса и ярости дара, и Ава приходит к ней, и растет рядом, словно сестра по крови - под чуткой заботой ее отца.
вот Ава спасает Энолу из заточения снова и снова. они сбегают из подземного дома ее отца и путешествуют, никем не узнанные тысячу лет, словно Кармилла и Лора в сказке где автор подарил им счастливый финал.
сегодня они путешествуют в одиночку по горным тропам, завтра - штурмуют шумные города. пьют в баре и гадают на костях захмелевшим ночным постояльцам. иногда бар реален и для других и это их бар - с парящими клетками, лестницами из воздуха, неоновым светом, ядовитыми зельями и страшными песнями. иногда - это цирк, настоящий, живой, и среди _персонажей_ возможно увидеть людей из за стены, пришедших поглазеть на неведомое шоу.
детективы, расследования, аферы, шалости и безумства...дар выжигает ее изнутри, оставляя от Авы только истории. сладкий плен чудесного мира. вечный волшебный сон.
это там, за стеной, их ищут твари из тени и злобы.
это там, за стеной, ее дар это сила и власть, и искушение его велико.
это там, за стеной ее сестра мертва и дети ее мертвы, и кровь на ее руках не отмыть, не забыться, не искупить.
это там, за стеной ее братья и тот, чего лица не желает и вспоминать.
там, за стеной, Энолы нет, и они не встретились бы никогда.
Ава знает, что любой сон заканчивается, но не желает и просыпаться
пожалуйста, пожалуйста, не сейчас.
суббота, 24 августа 2024
я прижимаю к себе очередную потерянную девочку. она замирает, пытаясь притулиться к чему то доброму и безопасному. спина каменеет словно в ожидании плети.
"ударь меня прежде, чем я поверю. прежде чем я пойму что это - когда тебя любят"
я кладу ладонь между лопаток и она обмякает. говорю правильные слова. целую в лоб как покойника.
она яростная, сильная и уже ничего не боится.
я изнеженная, разрушенная, но слишком хорошо знаю -
у всех у них одна присказка.
мне хочется задушить себя своими же руками.
Бэлла выплывает из темноты чудовищной галлюцинацией. алые, словно выпачканные в крови губы улыбаются. белая рука, выныривающая из тьмы касается моего плеча. я вздрагиваю и девочка думает что я всхлипываю.
мне хочется выть от тоски.
я знаю что она хочет сказать, прежде, чем она произносит.
- ты это я. и ты знаешь, чем это заканчивается.
- я это ты наоборот, - отвечаю я ей, - они приходят к тебе и умирают, отдавая тебе силу и жизнь. а ко мне приходят и отнимают, и умираю в итоге я.
Бэлла улыбается и гладит девочку по угольным волосам.
- это твой выбор - раздавать себя на сувениры.
- не смешно. им нечего отдавать. они сломанные. разбитые. как я. кто то же должен их починить.
- как благородно, - скалится Бэлла, - но ты все равно надеешься, что починят в итоге тебя.
на это мне ответить нечего.
"ударь меня прежде, чем я поверю. прежде чем я пойму что это - когда тебя любят"
я кладу ладонь между лопаток и она обмякает. говорю правильные слова. целую в лоб как покойника.
она яростная, сильная и уже ничего не боится.
я изнеженная, разрушенная, но слишком хорошо знаю -
у всех у них одна присказка.
мне хочется задушить себя своими же руками.
Бэлла выплывает из темноты чудовищной галлюцинацией. алые, словно выпачканные в крови губы улыбаются. белая рука, выныривающая из тьмы касается моего плеча. я вздрагиваю и девочка думает что я всхлипываю.
мне хочется выть от тоски.
я знаю что она хочет сказать, прежде, чем она произносит.
- ты это я. и ты знаешь, чем это заканчивается.
- я это ты наоборот, - отвечаю я ей, - они приходят к тебе и умирают, отдавая тебе силу и жизнь. а ко мне приходят и отнимают, и умираю в итоге я.
Бэлла улыбается и гладит девочку по угольным волосам.
- это твой выбор - раздавать себя на сувениры.
- не смешно. им нечего отдавать. они сломанные. разбитые. как я. кто то же должен их починить.
- как благородно, - скалится Бэлла, - но ты все равно надеешься, что починят в итоге тебя.
на это мне ответить нечего.
четверг, 08 августа 2024
иногда я думаю - а что если.
не было никакого рыцаря с клубящейся тьмой внутри. не было ничего, кроме нас.
и быть может, все так оттого, что я и был этим рыцарем.
что иногда у штук их прошлой жизни веселая постирония.
что иногда все и правда не то чем кажется
что если бы я не пыталась лезть туда, где меня и без того не примут, если бы я была резче, жестче, смелее, если бы я рискнула -
она бы смогла меня полюбить.
но потом вспоминаю - я лишь тень у корней мирового древа. плакальщица чужих потерь, проводник сквозь топи (с какой угодно буквы не напиши), и все это - не о жизни вовсе.
что дать я могу ей, даже если допустить, что она бы ответила мне взаимностью? безвременье и истории, сны и отчаяние, эту магию, что пугает ее всякий раз, когда я говорю прямо, пляски с мертвецами в темноте.
ничего из этого ей не нужно.
фатальность естественно остается, но больше не так.
когда мы нашли друг друга я знала. конечно знала. на этих условиях строилось все, а потом...
а потом я пожелала взаимности. слабыми своими руками, не страшась трещащих костей, попыталась не остановить так задержать Колесо.
стоит ли говорить, что, конечно же, ничего не вышло.
недавно человек меня спросил, мол, эу, ты чего так убиваешься, вы хотя бы целовались?
а я подумала - как все кажется просто. даже так проще, чем то, что есть.
снова снова и снова кормить их собой и понимать, что никто не останется с тобой навсегда.
больнее только слышать от нее же "ну так найди кого-нибудь, кто останется"
я не знаю как ответить на это правильно, кроме "я надеялась, что это будешь ты".
поэтому я молчу.
проводить и отпускать, быть не человеком но функцией. винтиком в большой системе мира.
никогда не тем, кого любят.
иногда мне кажется - я умру без любви.
а потом - не умираю снова снова и снова.
мне хотелось бы сидеть с тобой в баре в красном неоне
петь песни-баллады на ухо шепотом
смотреть в глаза и видеть - ответ, чувство, фатальность.
но ты пьешь не со мной, не любишь бары, если туда прихожу я,
не любишь, когда я пою, и конечно не любишь меня.
фатальность, естественно, остается.
неизменная в своем надрыве.
это все то, чего я никогда не умела - отпускать тех, кого люблю.
отпускать, потому что мир свел нас для того, чтобы они отыскали себе в темноте подземного мира и вернулись обратно.
и горе мне, если я посмею их остановить.
горе мне.
не было никакого рыцаря с клубящейся тьмой внутри. не было ничего, кроме нас.
и быть может, все так оттого, что я и был этим рыцарем.
что иногда у штук их прошлой жизни веселая постирония.
что иногда все и правда не то чем кажется
что если бы я не пыталась лезть туда, где меня и без того не примут, если бы я была резче, жестче, смелее, если бы я рискнула -
она бы смогла меня полюбить.
но потом вспоминаю - я лишь тень у корней мирового древа. плакальщица чужих потерь, проводник сквозь топи (с какой угодно буквы не напиши), и все это - не о жизни вовсе.
что дать я могу ей, даже если допустить, что она бы ответила мне взаимностью? безвременье и истории, сны и отчаяние, эту магию, что пугает ее всякий раз, когда я говорю прямо, пляски с мертвецами в темноте.
ничего из этого ей не нужно.
фатальность естественно остается, но больше не так.
когда мы нашли друг друга я знала. конечно знала. на этих условиях строилось все, а потом...
а потом я пожелала взаимности. слабыми своими руками, не страшась трещащих костей, попыталась не остановить так задержать Колесо.
стоит ли говорить, что, конечно же, ничего не вышло.
недавно человек меня спросил, мол, эу, ты чего так убиваешься, вы хотя бы целовались?
а я подумала - как все кажется просто. даже так проще, чем то, что есть.
снова снова и снова кормить их собой и понимать, что никто не останется с тобой навсегда.
больнее только слышать от нее же "ну так найди кого-нибудь, кто останется"
я не знаю как ответить на это правильно, кроме "я надеялась, что это будешь ты".
поэтому я молчу.
проводить и отпускать, быть не человеком но функцией. винтиком в большой системе мира.
никогда не тем, кого любят.
иногда мне кажется - я умру без любви.
а потом - не умираю снова снова и снова.
мне хотелось бы сидеть с тобой в баре в красном неоне
петь песни-баллады на ухо шепотом
смотреть в глаза и видеть - ответ, чувство, фатальность.
но ты пьешь не со мной, не любишь бары, если туда прихожу я,
не любишь, когда я пою, и конечно не любишь меня.
фатальность, естественно, остается.
неизменная в своем надрыве.
это все то, чего я никогда не умела - отпускать тех, кого люблю.
отпускать, потому что мир свел нас для того, чтобы они отыскали себе в темноте подземного мира и вернулись обратно.
и горе мне, если я посмею их остановить.
горе мне.